Медведь-молотобоец

Материал из ВикиФур
Перейти к: навигация, поиск

Медведь-молотобоец Михаил (Миша, Мишка Медведев) — персонаж повести Андрея Платонова «Котлован» о строительстве социализма в дни первой пятилетки.

Появляется в последней четверти произведения. Один из героев повести, землекоп Никита Чиклин, приходит в колхозную кузницу, чтобы повидать там «самого угнетённого батрака, который почти спокон века работал даром на имущих дворах, а теперь трудится молотобойцем». Молотобоец оказывается медведем; этот факт никак не объясняется автором и не вызывает заметного удивления у других персонажей:

Чиклин с Настей на руках вошёл в кузню… Кузнец качал мехом воздух в горн, а медведь бил молотом по раскалённой железной полосе на наковальне.

— Скорее, Миш, а то мы с тобой ударная бригада! — сказал кузнец.

Но медведь и без того настолько усердно старался, что пахло палёной шерстью, сгорающей от искр металла, а медведь этого не чувствовал.

— Ну, теперь будя! — определил кузнец.

Медведь перестал колотить и, отошедши, выпил от жажды полведра воды. Утерев затем своё утомлённо-пролетарское лицо, медведь плюнул в лапу и снова приступил к труду молотобойца. Сейчас ему кузнец положил ковать подкову для одного единоличника из окрестностей колхоза.

— Миш, это надо кончить поживей: вечером хозяин приедет — жидкость будет! — И кузнец показал на свою шею, как на трубу для водки. Медведь, поняв будущее наслаждение, с большей охотой начал делать подкову.

Медведь не разговаривает, а только «издаёт из пасти звук», и почти не понимает человеческую речь, однако в целом отличается мало свойственной обычным зверям разумностью. Он усердный, дисциплинированный работник; ходит на задних лапах; обладает способностью чуять кулаков. Его присутствие — наиболее явное проявление фантасмагории в «Котловане»: описываемые ранее события хотя и имеют сильный налёт странности (к примеру, абсурдные фразы, произносимые радиорепродуктором), всё же более или менее реалистичны.

Между молотобойцем и маленькой Настей, олицетворяющей в повести надежду на светлое будущее, устанавливается некая особенная привязанность. Медведь скулит перед смертью девочки; оканчивается «Котлован» прощанием зверя с умершей.

Интерпретации[править]

Образ медведя-кузнеца, возможно, вдохновлён традиционной детской игрушкой:

Медведь с Мужиком — деревянная игрушка. На двух палочках укреплены Медведь и Мужик, а между ними наковальня. Если двигать палочки в разные стороны, то попеременно Мужик и Медведь ударяют молотком по наковальне.

Алексей Ремизов, примечание к сказке «Зайка» (1907)

Вообще персонаж производит впечатление тесной связи с фольклором, с русскими сказками, где медведь нередко выполняет какую-нибудь работу совместно с мужиком.

С другой стороны, по словам младшего брата писателя Семёна, у героя повести был реальный прототип: в начале 1920-х годов в одной из кузниц Ямской слободы, пригорода Воронежа[1], трудился молотобойцем ручной медведь, которого Платонов с братом неоднократно видели[2].

Молотобоец — одно из выражений важной для автора темы взаимоотношений человека и природы, единства всего живого и неживого[3]. В «Котловане» незадолго до сцен с медведем имеется эпизод, в котором «собаки и другие мелкие нервные животные» горюют вместе с людьми, и вой и плач складываются в общие «томительные звуки»; сразу за этим следует разговор крестьянина с лошадью.

В том, что животные угнетены людьми, Платонов видел результат «всемирного» неустройства… Платонов верил, что освободившись от власти человека, животные «выпрямятся и заговорят».

— Нина Малыгина, комментарии к «Котловану»[4]

Примечания[править]

  1. Возле перекрёстка современных улиц Кольцовской и Плехановской. См.: Ямская слобода и Задонское шоссе / Воронежский гид.
  2. Олег Ласунский. Житель родного города. Воронежские годы Андрея Платонова. — Воронеж, 1999. — Стр. 26.
  3. Подробнее см. главу 14 «„Смешение живых существ“ — человек и животное у А. Платонова» в книге: Ханс Гюнтер. По обе стороны от утопии: Контексты творчества А. Платонова. — Москва: Новое литературное обозрение, 2011. — Стр. 145—161.
  4. Андрей Платонов. Чевенгур. Котлован. — Москва: Время, 2011. — Стр. 601.